Интерактивное вопрошание как форма организации рефлексии

На Чтениях памяти Г. П. Щедровицкого 23 февраля 2024 г. Вера Данилова и Вадим Карастелев сделали доклад “Интерактивное вопрошание как форма организации рефлексии”. Выше представлена ссылка на видеозапись, а ниже представлены тезисы.

ИНТЕРАКТИВНОЕ ВОПРОШАНИЕ КАК ФОРМА ОРГАНИЗАЦИИ РЕФЛЕКСИИ

Практикам, занимающимся организацией рефлексии (на оргдеятельностных играх, в обучении и самообразовании, на стратегических сессиях и т.д.), знакомо явление псевдорефлексивной коммуникации. Особенно легко столкнуться с ним, если организовывать рефлексию при помощи достаточно четкой и понятной (методологической) схемы или готового набора рефлексивных вопросов. Проявляется оно в том, что хотя группа не отказывается обсуждать свою работу в предложенной схеме (наборе вопросов) и говорит в течении отведенного на рефлексию времени о своих целях, способах, средствах, позиционной структуре и т.д., эти разговоры никак не влияют на последующую работу — они не приносят ни новых сомнений, ни новых идей. На уровне личного искусства многие научились как-то преодолевать такую имитацию рефлексии, но теоретически и методологически эта проблема, кажется, никогда не обсуждалась.

На наш взгляд, обсуждения, имевшие место на семинаре по подготовке этих Чтений, дает возможность как предположить, в чем заключается причина этого явления, так и наметить принципиальные пути его преодоления. В этом контексте свое место есть и у развиваемой нами практики интерактивного вопрошания.

Это принципиальное решение состоит в том, чтобы выйти за пределы классического набора методологических схем, задающего в СМД методологии понятие рефлексии и начать мыслить рефлексию как очень древний процесс, имеющий множественное существование в человеческом мире и, соответственно, многообразие накопленных в культуре форм организации рефлексии.

Возвращаясь к проблеме псевдорефлексии, можно предположить что подлинная рефлексия представляет собой многослойный по формам организации и многофокусный по содержанию процесс. Именно поэтому рефлексия, организованная одной предложенной организатором схемой или набором вопросов, рискует оказаться псевдорефлексией, если она каким-то образом не будет включена рефлектирующим человеком в более широкое смысловое пространство. Такое предположение позволяет поставить ряд вопросов как перед исследователем рефлексии, так и перед практиком, занимающимся ее организацией. 

Так важной исследовательской задачей является, на наш взгляд, описание культурно и исторически специфических форм организации рефлексии. Например, анализ того, что привнесла в европейскую рефлексию культура постмодерна. Или как влияет на возможности и направленность рефлексии постсоветского человека советский новояз и сложившиеся за время советской власти протоколы коммуникации. 

Возможно, есть смысл различать предзаданную временем и местом жизни культурную инфраструктуру рефлексии и рефлексивные акты, осуществляемые в рамках (а иногда и за рамками) этой инфраструктуры отдельными людьми и группами. Последние надо описывать тогда, как отдельные прецеденты рефлексии, как, например, «Исповедь» Августина.

Практические проблемы являются не столь амбициозными, но более неотложными. Это — вопрос о том, какой минимальный набор слоев и фокусов необходим для организации рефлексии в рамках определенной практики. А также вопрос, как (в частности, при помощи каких семиотических средств) можно удерживать целостность этого многослойного и многофокусного полипроцесса.

Практической задачей, которой мы преимущественно занимаемся, является подготовка тьюторов. Одной из сложнейших проблем в этой рамке является поддержка самообразования, т.е. с одной стороны, создания условий, в которых магистранты могли бы приобрести собственный опыт самообразования, с другой — передача им средств и техник, при помощи которых они могли бы поддерживать и сопровождать самообразование тьюторантов. Таким образом интересующая нас рефлексия — это рефлексия, обеспечивающая самообразование.

На наш взгляд, такая рефлексия должна учитывать как текущую деятельность человека (практическую и учебную), так и его  жизненные перспективы в контексте опыта и актуальной жизненной ситуации. Это задает два типа содержания рефлексии. В общем виде их можно обозначить, как рефлексию собственного действия и рефлексию своего жизненного пути. И если первую можно организовывать, опираясь на методологические (теордеятельностные) схемы, то формы и средства организации второй требуют своей разработки и апробации.

В сессиях интерактивного вопрошания мы стараемся удержать эти два фокуса, объединяя в рамках одной сессии задания на свободную постановку собственных вопросов (такие вопросы опираются обычно на собственный опыт и интуицию) и задания, где надо ставить вопросы в пространстве, организованном методологическими топиками или схемами (например, позиционными).

Самостоятельную роль в организации рефлексии играет при этом необходимость обсуждать свои вопросы с другими участниками сессий, пояснять формулировку вопроса, выделять (иногда в коммуникации с другими) основания вопросов. Благодаря этому участники обнаруживают, что на одну и ту же ситуацию можно смотреть с разных точек зрения и выходят в рефлексию своих предубеждений, привычек и слепых пятен.

Основным семиотическим средством, удерживающим в нашей практике целостность сложноорганизованной рефлексии, является размещение вопросов на общей для всех участников доске (наверное, здесь надо найти другое слово, чтобы не путать наше пространство для размещения вопросов с «доской мышления», ведь оно скорее пространство понимания и смыслообразования, а не мышления). Как правило, вопросы при этом группируются по некоторым основаниям. Эти основания могут предлагаться участниками сессий или ведущим.

С конкретными примерами техник интерактивного вопрошания и их объединением в сценарии сессий и тьюториалы можно познакомиться в наших публикациях и книгах.