Толоконникова Т.В. Осмысление для ориентации во времени

Осмысление для ориентации во времени.

Обдумывая первую статью для журнала, посвященную семейному образованию, не очень просто определить, о чем же хочется и нужно говорить.

Слишком много сейчас вопросов и ощущений из-за «переломности момента», о которой говорит В. А. Никитин в одном из предыдущих номеров журнала. Это, пожалуй, и есть тема: время, в которое живем, и будущее, которое наступает; как сориентироваться и самоопределиться в нем человеку, родителю, педагогу, тьютору.

Почему-то кажется, что не я одна проживаю сейчас высокую степень неопределенности. У меня она связана и с проектом, которым руковожу, и с личным движением. Кажется, что нам всем чрезвычайно важно понять, что за будущее стоит перед нами, какие вызовы оно нам бросает, чего ждет от нас, и чего мы хотим от него и в нем. И кажется, что в условиях сжимающегося времени нужно говорить самое главное, и это не описание конкретной практики, а скорее размышления о контексте, в котором она разворачивается. Для меня это главное, пожалуй, звучит так в означенной теме (и это является вполне определенным): стремительно наступающее на нас будущее, его разворачивание и построение будет вовсю связано с самоорганизацией сообществ, а в образовании, которое здесь не исключение, одной из ключевых сил этих сообществ будут, помимо альтернативных педагогов и, прежде всего, – сами родители.

О семейном образовании я писала в своих статьях, выступала на конференциях, не буду повторяться. Надеюсь, все уже знают о нем как одной из узаконенных форм образования в нашей стране. Те, кто следят за трендами – в курсе, что эта форма является одной из самых быстрорастущих в мире. Не нужно особого вооружения для глаза также и для того, чтобы видеть, что происходит (или уже произошло) с системой школьного образования и наблюдать, как увеличивается число понимающих происходящее и реагирующих на него родителей.

Относительно школы и места тьютора в ней на каждой тьюторской конференции мы слышим, то, что напоминает поэтическое «не жалеют, не зовут, не плачут». Это общая картина, и, конечно же, есть исключения из нее; несомненно, место для реализации тьюторского призвания можно (и, наверное, нужно) найти и в традиционной школе. Но гораздо интереснее и, кажется, полезнее создавать такие места самим. Именно сотворение нового, а не вписывание в существующее, кажется мне наиболее интересным и продуктивным действием в переходные времена. Тем более, что таковым и явилось само «создание» нашей профессии, кому же как не тьютору обеспечивать сопровождение «перехода» к будущему?

В сфере семейного образования, в части создания образовательных сообществ, я вижу в двух аспектах особенные перспективы для тьюторской позиции и тьюторского действования. Мой путь и мой опыт кажутся мне вполне модельными, не в деталях, конечно, а прежде всего в том факте, что начиная с позиции мамы, обучающей своего ребенка, можно стать опытным сопровождающим. Во-вторых, поскольку родители в гораздо большей степени способны думать и заботиться о личностном развитии и становлении своего ребенка, чем школьные учителя в современных условиях, их объединение с целью обучения собственных детей изначально несет в себе элементы тьюторского подхода. Это, в свою очередь, сильно «окрашивает» деятельность в таких сообществах в «тьюторские тона» и содержит в себе «свободное место» для реализации позиции тьютора. Ну а еще, сам центр семейного обучения, как можно иногда назвать такое родительское объединение, выполняет функцию поддержки и сопровождения по отношению к семьям школьников.

И здесь мы имеем дело с формирующимся серьезным трендом, стать частью которого сможем, если будем способны к работе со своими представлениями и осмыслению привычных понятий. Это очень важно в наши дни, которые помимо всего прочего характеризуются потерей смыслов. Как сказал один мой знакомый программист, в ай-ти технологиях с этим такая беда, что надо хотя бы здравый смысл туда вернуть (неплохо для программы-минимум).

Разве в сфере образования не идентичная ситуация? Зачем бы мы тогда искусственно подчеркивали какие-то естественные вещи, как происходит в случае с термином «открытое образование». По сути, настоящее образование только открытым и может быть, только тогда и случается, когда происходит в открытом общении, открытом взаимодействии, открытом пространстве, открытых информационных системах.

Одними из таких привычных понятий, которые уже нельзя использовать по инерции, являются слово «педагог» и словосочетание «педагогическое образование» – краеугольный камень или камень преткновения в образовательной деятельности? В любом случае, это самый частый довод, который приводят противники семейного образования или просто скептики: для того, чтобы учить детей, необходимо соответствующее образование.

В пору делания мною первых шагов в обучении моего ребенка, при «столкновении» с учителями мне приходилось слышать вопрос, произносимый с обязательным приподнятием бровей: «А что, у Вас есть педагогическое образование?» «Нет, слава Богу, у меня его нет», – думала я, интуитивно радуясь, что свободна от какого-то неопределяемого, но ощущаемого как очень неприятное, качества, которому через пару «столкновений» я всё-таки дала наименование: «учительский снобизм».

Как ни странно, он сочетался с тем, что я определила бы как некоторую «педагогическую наивность». Примером может служить такая вот реплика школьной учительницы во время проверок наших с сыном занятий: «Вот, Митенька, ты к нам не приходишь, а мы сегодня афоризм проходили: «как корова на льду». Не знаю, что уж мешало мне прочувствовать невосполнимую культурную потерю для моего ребенка, но фактом было то, что чувствовала я нечто другое.

Спустя десять лет, когда уже ничто не может меня в моей позиции усомнить или довести до слез, как это бывало на заре моей «семейно-образовательной юности», именно разговоры про педагогическое образование вызывают во мне кульминацию того самого неопределяемого чувства из «юности», в котором однако я могу различить большую долю недоумения.

Мне, благодаря никак не обучению в пединституте, а просто девяти годам практики разобравшейся в содержании программ по всем предметам начальной и средней школы, сопровождавшей детей в изучении русского языка, литературы, математики, биологии, географии, истории до 9-го класса, освоившей массу методик и открывшей массу способов работы с учебным материалом, а также организации этой работы, подготовившей несколько ребят к успешной сдаче гиа, и, главное, знакомой с несколькими людьми, пример которых позволяет мне понимать, что мой случай вполне типичен для семейного обучения – ну правда, несколько удивительно слышать сакраментальное про профессионализм педагога и соответствующее образование.

Хочется спросить в таких случаях: « Если вы современное образование имеете в виду, это то самое, про которое ректор В. Рубцов сказал, что оно скорее вредно, чем полезно? То, которое получают студенты в замусоренных аудиториях за столами, изрезанными нецензурными словами? (впечатления, полученные на педагогической конференции)». Стесняюсь спросить, именно то образование подразумевается, «плодом» которого является молодая учительница начальных классов, которая говорит «жгёт», не может разделить в уме пятизначное число на два, не знает разницу между метафорой и эпитетом, а тетради проверяет, кинув беглый взгляд на страницу и не реагируя на ошибку в слове «малако»?

«Вы знаете, как это опасно для ребенка, когда совмещаются позиции мамы и учителя?», – вопрошала меня учительница лет на 5 моложе меня из ясеневской школы гуманной педагогики. Вряд ли она сама сделала это открытие, скорее всего, научилась у какого-нибудь профессора. У меня же был свой учитель – горячо любимый мной Константин Дмитриевич Ушинский, утверждавший, что матери (особенно в России, которую он считал «самой педагогичной страной в мире»), могут быть прекрасными учителями своим детям, и ему я верила больше.

Двигаясь в педагогике как науке (или думая, что двигаемся), мы потеряли что-то очень простое и очень важное для практики! в библейском языке это называется «уклониться от простоты во Христе». Родители могут учить своих детей!

Может быть, дело вовсе не в педагогичности, которой мы придаем некий религиозный смысл (смотрите Ивана Иллича)?

Может быть, важна, прежде всего, общечеловеческая культура? Когда родителей в этом поддерживаешь, и они начинают в себя верить, или просто не мешаешь верящим, их изначальный «педагогический механизм» прекрасно работает.

И гораздо более уместным и полезным в наши дни кажется критический взор в сторону педагогики, а не разговоры про родительскую некомпетентность.

Ратуя за освобождение от иллюзий, я сама, конечно же, не питаю следующей: все родители – прекрасны сами по себе. Есть и родительский снобизм, и безответственность, и некомпетентность, и желание спихнуть и сбагрить свое чадо. Но относясь друг ко другу с позиций снобизма мы ничего не выиграем, мы все нуждаемся в возвращении здравого смысла, а еще больше в понимании первоначального замысла…

Нам еще нужно вспомнить об особой силе, с помощью которой только и возможно подлинное образование – любви. Там где не хватает знаний, направят любовь и интуиция.

И современные исследования только подтверждают это фактом академической успешности детей-семейников. Однажды я услышала ремарку о том, что подобные данные некорректны, так как эти дети «изначально более стабильны» (имелись в виду способности, должно быть). Но моя практика не позволяет так думать. На семейную форму дети переходят и в средних, и в старших классах. И очень часто – это слабенькие ученики или, точнее, плохо обученные (профессиональными педагогами, простите). Одно время я даже думала по поводу прохождения аттестаций с этими детьми в школах: «Боже мой, неужели я обречена всю жизнь заниматься с троечниками?». И.М. Чапковский, мэтр семейного обучения, строго сказал мне на это: «Вы не рефлексируете разницу между нашими тройками и школьными». Да, действительно, есть разница между качеством отметок. (И не только качеством: стараясь в соответствии со школьными требованиями оценить детей адекватно, мы иногда ставили итоговые тройки – со школой была договоренность, что принимаются наши оценки, а потом узнавали, что в школе их все равно исправляли на четверки, чтобы не портить отчетность).

Однако, справедливости ради, надо сказать, что «праздников на нашей улице» гораздо больше, чем печалей. Стоить посмотреть на личностное развитие тех же троечников! А вообще дети – самостоятельны и полны энузиазма, родители – довольны, что они проводят много времени с детьми и являются для них главной влиятельной силой, мы – тем, что можем оказывать поддержку родителям и детям, и все вместе мы творчески движемся по своему уникальному пути!

Что будет завтра? Если оно будет (сложно удержаться от такой ремарки в декабре:) – будет еще больше родителей, которые поймут, что найти «нормальную школу» почти невозможно, и надо брать дело в свои руки. Еще больше детей, которые не найдут себе места в массовой школе. Еще больше самоорганизующихся сообществ и объединений в образовании (и не только в поле семейной формы – вот уже возникла идея о Союзе школ, см. «Русский репортер» № 48). Будем ли мы просто наблюдать за этим со стороны или же будем делать шаг в завтра в соответствии с его тенденциями? Пусть здравый смысл подскажет.